Правовые аспекты кладоискательсва

Клад из Булдуруя

Но прежде чем перейти к правовым основам российского кладоискательства, расскажу историю с золотым кладом жителя села Второй Булдуруй Нерчинско-Заводского района Забайкальского края Николая Георгиевича Филюшина.

История поучительная, хотя во многом типичная для нашей страны.

Село Второй Булдуруй находится на пограничной реке Аргунь. До Октябрьского переворота 1917 года жители села активно вели торговлю с китайскими купцами. В прошлом

здесь проживало до 1300 человек, сейчас в 10 раз меньше.

14 июля 2007 года Николай Филюшин на месте бывших жилых строений производил раскопки

с целью извлечения сохранившихся срубов на дрова. Село степное, машина дров стоит

фантастических денег. Совхоз, к слову сказать, давно развалился, работы нет.

Николаю Георгиевичу неожиданно повезло. Выкапывая очередное бревно, он обнару-

жил золотые монеты. Они находились в осколке глиняного

горшка и были прикрыты берестой. Всего было обнаружено 63 монеты достоинством 5, 7,5

и 10 рублей, годы чеканки — 1897—1899-й. Николай Георгиевич имел неосторожность,

мягко скажем, тут же отвезти клад в районный центр и сдать в милицию, полагая, что ему

если не сразу, то через некоторое время выдадут денежную компенсацию. В средствах он

нуждался, потому что до пенсии было еще шесть лет, а работы в селе не было.

С компенсацией не спешили.

Прошло три с половиной года. Государство, с радостью забрав клад, не спешило с компенсацией. Филюшин добросовестно ждал год или два, а потом с помощью добровольных

помощников стал писать во все инстанции — губернатору края,

в правоохранительные органы, в Минфин и даже президенту страны. Приходили ответы:

вопрос на контроле, решается, ждите. Из Администрации президента страны ответили: «Ваше письмо направлено для разрешения по существу в

Минфин», в следующий раз — «Ваше обращение переадресовано губернатору».

Справедливости ради отметим: минкультуры Забайкальского края, приняв клад и передав его на временное хранение в краеведческий музей, не си-

дело сложа руки. Оно произвело оценку клада, обратившись в

Государственный исторический музей к известному в нумизматических кругах эксперту Игорю Ширякову, затем обращалось в Минфин и Федеральную налоговую службу, предлагая

указанным ведомствам выплатить Филюшину компенсацию

(при чем тут ФНС, которая сама готова содрать с любого три шкуры?). Но за три с половиной года вопрос о судьбе клада решен не был, компенсацию Филюшин не получил, хотя для

рассмотрения данного вопроса были задействованы множество административных органов и сотни чиновников.

29 ноября 2010 года Филюшин письменно обратился ко мне с просьбой о помощи. Я

выехал на место, ознакомился со всей перепиской. Вопрос был не самый сложный в моей правозащитной деятельности.

Менее через месяц, 27 декабря 2010 года, Филюшину вернули монеты, свою долю также получило Булдуруевское сельское поселение, собственник земельного участка, на котором

клад был обнаружен. Как мне удалось решить этот вопрос,

тем более в рекордно короткий срок, большого секрета нет.

Все очень просто — в отличие от чиновников, имеющих собственные юридические службы, но игнорирующих право, я взял в помощники Гражданский

кодекс, законы и нормативные акты и решал вопрос строго в

рамках действующего законодательства.

Что такое клад?

Итак, правовой основой кладоискательства является статья 233 Гражданского кодекса РФ.

Как известно, до принятия Государственной думой РФ данной редакции, к которой я имел некоторое отношение, действовала советская трактовка работы с кладом, изложенная в ГК СССР от 1964 года.

Сразу скажу, что, по сравнению с советской редакцией, про- изошли принципиальные изменения, прежде всего о судьбе клада. Рассмотрим эти отличия более подробно.

Понятие клада осталось прежним. Это намеренно сокрытые (чаще всего в земле) деньги или ценные предметы, которые, как правило, не имеют собственника. Но по сравнению с ранее действовавшим законодательством установлены новые положения о судьбе клада. Если раньше любой клад признавался безусловной собственностью государства,

то теперь он поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество, где клад был сокрыт, и лица, его нашедшего. Исключение составляют вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры.
Исчерпывающего перечня

таких объектов в законодательстве нет. В Законе «Об объектахкультурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» от 25 июня 2002 года речь идет об отдельных постройках, зданиях и сооружениях, ансамблях (т. е. группах построек), произведениях ландшафтной архитектуры и достопримечательных местах. Но нет в этом перечне монет и ценных предметов. Поэтому вопрос в случае спора должен решаться судом

на основании государственной историко-культурной экспертизы. Если суд признает клад памятником истории и культуры, этот клад обращается в собственность государства. В этом

случае собственник имущества и лицо, обнаружившее клад, имеют право на вознаграждение в размере 50 процентов от всей стоимости клада.

Согласно ст. 233 Гражданского кодекса РФ, обнаруженный клад поступает в собственность лица, обнаружившего его, и собственника земельного участка, строения и т. п. (если

собственник и обнаруживший клад — разные лица). Лишь в случаях, когда, например, земельный участок, строение относятся к государственной, муниципальной собственности,

собственниками становятся лицо, его обнаружившее, и госорган или орган местного самоуправления. Именно так произошло в случае с золотым кладом Николая Филюшина, когда собственниками клада стали он сам, как лицо, обнаружившее клад, и Булдуруевское сельское поселение, собственник земельного участка, где клад

был найден.

Особые правила установлены при обнаружении клада лицом, не имевшим права на осуществление раскопок или поиска на земельном участке, в строении и т. п. При этом не имеет значения, прямо ли собственник их запретил или лицо, осуществлявшее эти раскопки,

поиски, уклонилось от получения согласия собственника

(допустило самовольные действия). В этом случае право собственности на клад или по- лучение от государства вознаграждения приобретает только собственник земельного участ-

ка, строения, иного имущества.

Ряд вопросов, относящихся к кладоискательству, в законодательстве остались открытыми и

в правовом отношении не урегулированы.

1. В статье 233 ГК содержится указание, что вещь признается кладом, если она является

деньгами или ценными предметами. Но закон не устанавливает каких-либо ограничивающих признаков в отношении обеих категорий вещей. Сколько должно быть монет, чтобы признать их кладом, или из какого металла сделаны ценные предметы (из золота, серебра или

редких камней) — это осталось за скобками данной статьи.

2. В соответствии с пунктом 1 статьи 233 ГК РФ, клад поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение и т.п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад. Но пункт 2 указанной статьи устанавливает, что в случае обнаружения клада, содержащего вещи, относящиеся

к памятникам истории и культуры, они подлежат передаче в государственную собственность. В соответствии с законодательством (Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации»), для включения объекта в единый реестр и, следовательно, для признания его памятником истории и культуры проводится государственная историко-культурная экспертиза. Экспертиза проводится в соответствии с Положением о государственной историко-культурной экспертизе, утвержденной Постановлением Правительства РФ от 15 июля 2009 г. за № 569. Но каким образом клад поступает на экспертизу — вопрос остается открытым. В случае с Филюшиным все было очень просто. Он сам добровольно передал его государству, которое, впрочем, не воспользовалось этим и не провело экспертизу с целью признания клада памятником истории и культуры. Чиновники не заглянули в закон и, как следствие, лишились клада. Но если нашедший клад не захочет передать его на экспертизу, никто не вправе его заставить, закон не содержит принуждающей к этому нормы.

3. Допустим ситуацию, что в результате экспертизы в кладе обнаружены вещи, относящиеся к памятникам истории и культуры, и данный клад передан в государственную собственность. В таком случае собственник земельного участка и иного имущества, где клад был найден, и лицо, его нашедшее, получают денежную компенсацию. Но в законодательстве нет ссылки на конкретные финансовые органы, которые должны такую компенсацию выплатить, и за счет каких источников. Основная часть переписки по кладу Филюшина сводилась не к тому, чтобы признать его клад памятником истории и культуры и передать в государственную собственность (очевидно, это подразумевалось по понятиям — раз клад оказался в наших руках, то он, безусловно, наш), а к тому, кто должен платить компенсацию. А платить никто не хотел. Если бы в случае с Филюшиным дело дошло до компенсации от государства, то не факт, что он бы ее получил. И клад бы забрали, и компенсацию не выдали. Спустили бы на тормозах, как у нас часто бывает.

Отдельно хотелось бы сказать о применении правовых норм на практике и как энтузиастам-поисковикам избежать конфликтных ситуаций или достойно противостоять административному прессингу.

Я все-таки открою маленький секрет, как мне удалось с ходу забрать золотой клад Филюшина у государства. Но государство в данном случае —

это директор краеведческого музея, у которого клад на хранении, и его начальник — министр культуры Забайкальского края. Сначала я убедил директора музея в том, что клад с момента обнаружения является собственностью Филюшина и таковым он остается до тех пор, пока суд не передаст его в государственную собственность. Судебного решения на этот счет не было. Значит, клад оставался собственностью Филюшина.

Когда директор с этим согласился, я показал ему статью 301 ГК РФ (собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения), а также предупредил о его, директора, ответственности за причинение собственнику материального и морального ущерба. За несколько лет удержания клада Филюшин десятки раз ездил в районный центр искать правду или сдать на почту очередное послание чиновникам и понес значительные материальные затраты; ему, естественно, были причинены и нравственные страдания.

Директор согласился отдать клад, если будет санкция со стороны министра культуры.

С министром культуры всебыло проще — Сыроватка Г.П. больше переживала за свою должность, чем за судьбу клада. Справедливости ради отмечу, нас поддержал прокурор Нерчинско-Заводского района Марусинин А.В. Он единственный из чиновников опирался в данном вопросе на закон, а именно на статью 233 Гражданского кодекса, и правильно оценил ситуацию.

Итак, первое и главное условие успеха — хорошее знание правовой основы кладоискательства, защиты собственности и ответственности чиновников за причинение незаконными действиями материального и морального ущерба.

Ответственность поисковика

Но закон налагает на энтузиастов-поисковиков свою долю обязательств и ответственности. Для работы в местах, объявленных памятниками истории и культуры, необходимо получить специальное разрешение. Его выдают органы, надзирающие за сохранением исторического наследия. Раньше это была Росохранкультура с ее подразделеними на местах. В прошлом году она, к сожалению, была ликвидирована, и ее функции переданы Министерству культуры РФ.

В других местах необходимо письменное или устное разрешение собственника земельного участка. На практике мы такое разрешение редко пытаемся получить, за исключением частных огородов или усадеб, строений. Но надо быть готовым к ответственности по статье 330 ГК РФ (самоуправство).

Если пастбищам или сенокосам нашими поисковыми раскопками будет нанесен существенный вред, то собственник вправе подать в суд. Так что ямки за собой надо добросовестно

засыпать и вообще ликвидировать все следы своего пребывания.

У меня был случай, когда пришлось брать разрешение в местной администрации на проведение поисковых работ в центре села. Предстояли землеройные работы. Мы привлекали трактор с навесным ножом, это вызвало бы определенный ажиотаж. Тем болеечто в этом месте за два года до этого был обнаружен клад царских рублей первой половины XVIII века.

На бланке общественной организации я подготовил обращение на имя главы и лично приехал к нему. Глава разрешение подписал, и мы работали уверенно и открыто, без оглядки на любопытных. После завершения поисковых работ котлован засыпали и привели территорию в надлежащий вид.

Кстати сказать, в каждой экс- педиции у нас есть разрешение на проведение работ — только от нашей общественной организации. В юридическом отношении такая бумага ничтожна, но она помогает избежать ненужных дискуссий с правоохранительными органами или со слишком любопытными гражданами. В июле прошлого года мы вели поиск на месте бывшей казачьей станицы рядом с автодорогой. Мимо проезжал милицейский уазик и, конечно, завернул к нам. Приехавший

представился начальником уголовного розыска и стал строго спрашивать разрешение на

проведение раскопок. Я показал ему бумагу от общественной организации с синей печатью. Милицейский начальник был вполне удовлетворен этим и отбыл дальше.

Безусловно, наша поисковая работа имеет не только материальную сторону. Энтузиасты кладоискатели изучают и пропагандируют историю нашей страны, возвращают из небытия забытые имена и воинские награды, пополняют музейные экспозиции и создают частные коллекции. В одной из поездок мы выкупили клад бумажных ассигнаций периода 1917—1920 гг. вместе с металлической банкой, в котором он находился. Клад мы безвозмездно передали в краевой краеведческий музей.

Наша поисковая группа приняла решение устанавливать на местах исчезнувших поселений памятные знаки с наименованием данного поселения. Первый такой знак нами готовится, мы установим его в мае на месте Актагучинской казачьей станицы 4-го военного отдела Забайкальского казачьего войска. Станица дала России четверых полных Георгиевских кавалеров и осталась верна войсковым традициям в самые смутные времена нашей истории.

И еще одно предложение: пора нам создать всероссийское общество любителей старины и кладоискательства.

Виктор Курочкин, председатель общественного движения «Родное Забайкалье»
Из журнала Кладоискатель